Со мною, Сильвио, напрасно ты споришь, - уж таков закон: о красоте тот, кто влюблен, судить не может беспристрастно. И хоть считают, что должна быть красота залогом счастья, - себялюбивое бесстрастье в себе, увы, таит она. Гордясь собой, как божьим даром, она в гордыне мнит своей себя свободной от страстей и неподвластной низким чарам. И все ж спастись от клеветы или избегнуть униженья едва ли без шипов презренья смогла бы роза красоты. Но если красоте доныне любовь выносит приговор, то из-за яблока раздор не зря затеяли богини. И потому ты прав вдвойне, мне присудив дар справедливый: ведь стала я тогда красивой, когда любовь пришла ко мне. Спор, для богинь неразрешимый, мой без труда решил успех: я для тебя красивей всех и нет другой - такой любимой. И коль любовь для красоты необходимое условье, то я в долгу перед любовью, которую внушил мне ты. Я стала от любви красивой, в твою поверив правоту: ты подарил мне красоту, любовью наградив счастливой. И счастлива тебе я вновь все возвратить без промедленья: и красоту - твое творенье, и плату за нее - любовь.
|