В июне в нашем маленьком городке наконец-то открылся лагерь для детей-сирот и инвалидов. Открылся он под лозунгом «Научимся жить вместе». Сначала мы думали, что детям-инвалидам будет сложно ужиться с остальными. Но, вопреки нашим опасениям, ребята с первого же дня подружились. Целый месяц они жили бок о бок друг с другом, не замечая недостатков. На 8-10 детей приходилась одна вожатая. Всего в лагере было 150 детей. Одним словом, это была одна большая, дружная семья. Труднее всего приходилось нам, то есть организатором всего этого. И не потому, что мы были завалены работой. Мы каждый день общались с детьми-сиротами и инвалидами. А это оказалось не так уж и легко. Мы были удивлены, какие это были мужественные и крепкие духом ребята! И создавалось невольное ощущение, будто мы в чем-то виноваты. Оказалось, быть полноценным среди обделенных очень сложно. Хотя, как ни странно, именно они этого и не замечали.
Мы многому научились в этом лагере, многое переосмыслили, очень сильно привязались к детям. Весь месяц прошел весело и беззаботно, не считая одного случая.
Однажды пропал один из ребят. Звали его Геворг, ему было лет, наверное, десять. Мальчик был сиротой. Как это произошло, я не знаю. У него осталась тетя, которая отдала его в приют. Так вот, обнаружилось, что Геворг не пришел завтракать. Сначала мы думали, что он просто шалит. Осмотрели его комнату, обыскали лагерь, но его так и не обнаружили. Вот тут мы серьезно заволновались. Я сел в машину и пустился на его поиски. Скажу, что лагерь находился в лощине. Горы почти все покрыты лесом, и я не знал, куда мог Геворг забрести. Нашли мы его ближе к вечеру. Я даже не поверил своим глазам. Где-то в глуши сидит под деревом наш маленький, худощавый Геворг. Глаза на бледном лице блестят в полумраке. Выражение было более чем серьезное. Я сразу понял, что дело тут не в баловстве. Он был чем-то обижен. Он зло поглядывал на меня.
- Геворг джан, мы так беспокоились. Куда ты пропал? Что случилось?
Он молчал. Я сел рядом на траву, достал бутерброд, который не съел на завтрак и протянул мальчику.
- Возьми, поешь, ты, наверно, проголодался.
Он мгновенно умял бутерброд, и я пожалел, что не догадался взять больше. Я обнял мальчика за плечи, и мы просидели молча минут пять.
Вдруг он заговорил:
- Зря меня привезли в этот лагерь! Мне в приюте было лучше. Там я уже привык и меня там все знают…

Я даже не знал, как, начать разговор, чтобы не задеть чувств мальчика.
- А чем тебе у нас не понравилось? – спросил я.
- У вас неплохо. Вожатые хорошие, и кормят хорошо…
- Тогда что же случилось? Тебя обидели?
- Мне просто нечего носить.
Я не очень понимал в чем здесь дело.
- Ну, почему же, у тебя красивая майка, шорты… просто малость грязные. Попроси нянечку, она выстирает.
- Вот и я об этом… Все только и говорят, что я грязнуля! Конечно, няня мне постирала бы, но, пока одежда сохнет, в чем я буду ходить?!
Тут меня осенило: да ведь ему же нечего больше одевать! Я осторожно спросил:
- Ты не привез с собой сменной одежды?
Геворг как-то странно посмотрел на меня.
- А другой у меня просто нет….
У меня перехватило дыхание. Вон оно как! Оказалось, что ребята в лагере, не зная этого, обзывали его грязнулей. А он, никому ничего не стал объяснять, убежал. Я сказал:
- Сегодня я хочу пригласить тебя ко мне в гости. А завтра у меня к тебе будет дело.
Часам к девяти мы доехали домой. Моя жена накормила мальчика и уложила спать. Измученный духовно и физически, Геворг почти мгновенно провалился в сон. А я еще долго лежал в своей постели и не мог уснуть. Моя жена мирно спала рядом. Я думал о ней, о сыне, о Геворге. Как же так могла сложиться судьба этого мальчика. Казалось, за десять лет он прожил целую жизнь девяностолетнего старика. Утром, позатракав, я сказал Геворгу:
- Помнишь, я вчера сказал тебе, что у меня есть к тебе дело?
Геворг кивнул.
- Одевай сандалии. Мы с тобой должны съездить кое-куда.
Мы поехали в магазин. Зайдя внутрь, я сказал:
- Я хочу, чтобы ты выбрал для себя одежду.
Глаза мальчика заблестели. Никогда не думал, что мне придется пережить такое чувство. До сих пор не знаю, как его объяснить.
Мы уже ехали обратно в лагерь, когда Геворг произнес:
- Можно я буду жить с вами, в вашем доме?
“Конечно можно!” - хотелось сказать мне. Только вот как мне объяснить маленькому мальчику-сироте, что это практически невозможно. Что у меня уже есть сын, что жена моя беременна, что это очень большая ответственность. Я не знал, что сказать. Наверное, поэтому и произнес:
- Не знаю…
Геворг не проронил ни слова. Я не уверен, но думаю, что он все понял и принял. Иногда дети понимают все быстрее и четче, чем взрослые.
Когда мы приехал, Геворг вышел из машины и гордо прошел через весь лагерь в обновках и новых кроссовках, прижимая к себе сверток со старой одеждой. Он попросил нянечку постирать ее. А вечером после ужина пришел ко мне.
- В следующем году я снова приду к вам в лагерь. И одежда у меня будет всегда чистая. Вот увидите!
После этого случая я понял одно: это не ребятам надо было учиться жить вместе, а нам с ними.